Хмель и Клондайк - Страница 19

И с этих слов началась моя новая жизнь. По крайней мере, я отсчитываю ее именно с этого момента.

Хмель. За неделю до событий

Утро! Я люблю утро!

Я люблю утро, но терпеть не могу просыпаться в гостях и выбираться из постели на час раньше обычного – по той лишь причине, что второй половине пора идти на работу.

За ночь в комнате ощутимо похолодало. Ирина закуталась в теплый халат и убежала умываться. Я натянул брюки и рубаху, подошел к трубе, которая выходила из неаккуратного отверстия в полу и пряталась в пробитом потолке, и приложил к ней ладони. Та оказалась еле теплой – не иначе истопник не удосужился подкинуть угля. Помянув его недобрым словом, я обулся и вышел в коридор. Ирина уже оделась и поправляла перед зеркалом теплое шерстяное платье.

– Даже чаю не попьешь? – улыбнулся я, разглядывая пусть не совсем идеальную, но от этого ничуть не менее привлекательную фигуру подруги.

– На работе попью, – ответила Ирина и пошутила: – Чем врачам на работе еще заниматься, если чай не пить?

– Хорошо вам, – вздохнул я и взял куртку.

Самого меня ждал прием таблеток. Семь разноцветных пилюль, от красной до фиолетовой, с интервалом пятнадцать секунд. Та еще морока, но уж лучше так, чем в Крематорий заехать.

Я помог Ирине надеть шубу, и мы спустились на первый этаж. Жила девушка в пятиэтажной «брежневке» прямо напротив Госпиталя, окна в окна со служебным кабинетом.

– Не переедешь ко мне? – спросил я, шагая через двор.

– Приглашаешь?

– Давно.

– Нет, не перееду.

Я на своем настаивать не стал, только пожал плечами.

– А если баню растоплю, на ночь останешься?

– На ночь? На ночь останусь.

Ирина поцеловала меня в щеку и поспешила к госпиталю; я постоял у ограды, пока она не скрылась в дверях, потом накинул на голову капюшон куртки и зашагал к бару напрямик через заброшенный район. С утра на улице было на редкость морозно, делать крюк до Красного проспекта не хотелось.

В сумерках полуразрушенные двухэтажные дома с пустыми провалами окон и обвалившимися крышами смотрелись еще тревожней, чем при свете дня, поэтому шагал я быстро и на подходе к бару немного даже запыхался. Но согрелся, этого не отнять.

Поднялся на присыпанное снегом крыльцо, отпер дверь и только распахнул ее, как за спиной послышался легкий скрип снега. Обернулся глянуть на раннего посетителя – и ничего. Совсем ничего, только искры из глаз и тьма.

Приложили меня знатно, давно так не попадался…

Любой владелец или работник бара рано или поздно подвергается нападению на рабочем месте, вне зависимости от респектабельности питейного заведения и количества охранников. Теория вероятности – штука безжалостная. Но никто не грабит бар сразу после открытия. В этом нет никакого смысла! Даже конченому наркоману неинтересна пустая касса, если нападают с самого утра – это личное. Так подумал я, когда очнулся.

Потом сообразил, что валяюсь на полу подвала, а грабители и не подумали убраться восвояси. До меня доносились непонятный стук и скрежет, будто они устроили в пивоварне форменный обыск. Так, может, это пожаловала Дружина?

Я с трудом разлепил глаза и осторожно перевалился на бок. По стенам подвала метались отблески электрического фонаря, в их свете две массивные фигуры простукивали фомками стены. На официальный обыск мероприятие нисколько не походило. Что за черт?!

Неожиданно луч фонаря скакнул ко мне и ослепил глаза. Державший его человек резко дернул свободной рукой, блеснул золотом перстень, и сразу – раз! – вновь наступила темнота.

Второй раз очнулся в полной тишине. Звенело в ушах, и только.

Я поднялся на четвереньки и тихонько зашипел от боли. Когда немного пришел в себя, не без труда поднялся на ноги и щелкнул выключателем, зажигая подвешенный под потолком чародейский шар.

От тусклого света заслезились глаза, я несколько раз моргнул, потом огляделся по сторонам и охнул. Кругом царил полнейший разгром: железный ящик для денег был вскрыт, всю мебель сдвинули со своих мест; хуже того – налетчики повалили закрывавший вход в потайную комнату стеллаж, и тот валялся на полу, выбитый из креплений.

Обмирая от дурного предчувствия, я заглянул в лабораторию и не сдержался от ругательства: коробка с медикаментами исчезла! Более того – штампы для монет исчезли тоже!

На банку с неприглядным порошком грабители не обратили никакого внимания, но особого облегчения это не принесло. Мне сделалось дурно, как если бы вновь получил по голове.

– Дядя Слава! – вдруг послышалось откуда-то сверху.

Я в один миг собрался, поднатужился и вернул стеллаж на место. Поспешил к входной двери, намереваясь запереть подвал изнутри, но не успел. Иван Грачев уже спустился вниз и охнул:

– Что за дела?!

– Ерунда, – поморщился я, опускаясь на стул. – Ограбили нас, только и всего. Но все живы и здоровы, а это главное.

– Ни фига подобного! – не согласился с этим утверждением помощник. Он подошел к железному ящику, где хранились оборотные деньги, и выругался: – Да здесь две сотни было!

– Переживем! – Я оттянул рукав куртки посмотреть, сколько времени, но часов на запястье больше не было. Тогда охлопал карманы и обнаружил, что помимо них пропали бумажник и коробок с пилюлями.

– Твари! – выругался я в сердцах. Мало того что запас таблеток был в общей коробке, еще и сегодняшнюю дозу унесли!